Оптимус был неподвижен, и эмоции, которые испытывал Прайм, надёжно скрывала стальная маска. Испытывал ли он волнение? Нет, но надежду – определённо.
- Не могу сказать ничего хорошего о тех, кто предал своих ради жизни или личной выгоды, но мы говорим не об этом. Ты, Тандеркрэкер, совершил за свою жизнь много зла и сейчас, у тебя единственного среди заключённых на этой палубе, есть шанс очистить свою совесть и искупить вину. Я не прошу тебя сражаться с другими десептиконами, но у тебя будет возможность спасать жизни, а не отнимать их. Три часа назад я получил сообщение с одного из наших аванпостов, он подвергся нападению неизвестных существ, имеющих полуорганическую природу. Трое из охранников были похищены, и я опасаюсь за жителей двух планет, находящихся в этом же секторе. Они разумны и процветают, но по техническому развитию ушли не многим дальше Земли. Полагаю, нападавшим не были нужны ресурсы, скорее – мы сами, и мне страшно подумать об участи похищенных автоботов. Ты можешь спасти их.
Краем аудиорецептора Прайм отметил появление на тюремной палубе нового лица, а по характерному звуку походки узнал Элиту. Тем не менее, взгляд его был устремлён на Тандеркрэкера и лишь когда гостья обратилась к нему, он поднялся на ноги и расправил плечи, с теплотой во взгляде созерцая розовую фем.
- В таком случае, беседу придётся отложить. Тандеркрэкер, тебе нужно хорошенько подумать над ответом. Часто ли тебе предлагали возможность изменить свою жизнь к лучшему? Что касается воинской чести, многого ли она стоит, если куплена страданиями других? Я буду ждать твоего решения наверху, милая, присмотришь за ним? – произнёс он, и добавил, уже по каналу связи, беззвучно обращаясь к Элите: - Ты молодец, я горжусь тобой. Но будь осторожна, честь, присяга и долг для него не пустые слова, и он может попытаться устроить побег. Какая ирония, что столь благие качества удерживают его среди мерзавцев и подлецов.
Взгляд Прайма невольно обратился к Мегатрону. Найти его на полузаброшенной десептиконской базе было большой неожиданностью, и теперь, казалось, само присутствие лидера десептиконов держало экипаж Арка в напряжении. Отбросив лишние мысли, он подошёл к Элите, и собирался было обнять её за плечи, но тут в своей камере разбушевался Скайварп. Услышав его слова, Оптимус сверкнул оптикой:
- Замолчи! Ты уже сделал свой выбор, и он стоил жизни многим ни в чём неповинным существам! Не мешай другому сделать то, на что у тебя не хватило выдержки и силы воли.
Однако, заметив состояние пленника, смягчился и вызвал по связи Рэтчета:
- Рэтчет, приём, это Оптимус. Я знаю, что тебе нужно отдохнуть, но у нас тут критический случай и, боюсь, станет ещё хуже. Спустись на тюремный уровень и осмотри Скайварпа, если его жизни ничего не угрожает, можешь возвращаться к подзарядке. Только не надо устраивать полный ремонт прямо сейчас, ты же понимаешь, какую угрозу пациенту представляет сонный врач?
В ответ раздался зевок и какое-то ворчание, после чего, медик сообщил, что сейчас будет. После чего Оптимус обернулся к Элите и произнёс:
- Скайварпу сейчас окажут первую помощь, оставляю Тандера на тебя, надеюсь, он внемлет голосу разума, а теперь извини, мне действительно пора на мостик.
НПС Старскрим.
Услышав слова Скайварпа, сикер сморщил физиономию:
- Да успокойся, все мы живы и сейчас сидит в плену на автоботском корабле, который летит на Кибертрон, где нас казнят.
Заметив появление Элиты, Старскрим мигом потерял к ведомому всякий интерес и сосредоточил внимание на лидере фэмботок, мигом сообразив, как бы использовать такой подарок судьбы. На бьющегося о силовое поле, словно бабочка о стекло, Скайварпа он даже не взглянул. Сделав донельзя несчастный вид, Старскрим потянулся за кубом и… как бы случайно промахнулся.
- Ох… - выдавил из себя сикер, попутно хватаясь за пол всеми конечностями так, будто тот вот-вот куда-то ускользнёт. – Ой, моя голова…
И приблизившись к самой границе силового поля, встал на колени и, приняв самое прелестное и умоляющее выражение лица, на которое только был способен, залопотал:
- Элиточка, миленькая, вытащи меня отсюда, мне тут так плохо! Ой, как мне плохо… у меня эта… как же называется, проклятье, не могу думать… Клоунада? Клортексия? Клау, клау… о-ох, стены так давят, так давя-ят!
После чего он, с непередаваемым словами искусством изображая умирающего лебедя, пошатнулся и опрокинулся на спину, немного притушив оптику. Воистину, в Старскриме умер великий актёр, и сейчас разлагался где-то поблизости от его камеры Искры.
А тем временем, добрый доктор Рэтчет растолкал дрыхнущего на соседней подзарядной платформе Хаунда, которого недавно особым распоряжением записали в санитары, после чего они оба, прихватив платформу на антигравах и богатый инструментарий жутковатого вида приспособлений, устремились на тюремную палубу.
